Бейдж на веревке как называется

Трудилась на общее благо. Организаторам рекомендуется по возможности оснастить судей-контролеров одеждой защищающей от ненастья, и озаботиться питанием контролеров во время заезда. Участник должен дойти до финиша по краю трассы. Голову пришлось мыть и сушить, потому что от пара укладка развалилась, — причем сушить, естественно, на быстрый лак, и теперь она не могла избавиться от омерзительного впечатления, что если он возьмет ее за волосы, пряди останутся стоять торчком над макушкой, — но в темноте это уже будет, опять же, неважно.

Ясно было, что девчонки ему — тьфу; она увидела себя, - городская цаца, желтый сарафан на груди болтается, - вдруг возненавидела себя, желтый сарафан, маму, новый полупустой чемодан, который мама тащила сейчас за себя и за нее, стыдно.

Пока обнимали, тормошили, по десять раз задавали одни и те же вопросы, на которые мамы полным ответом приподнято отвечала, стояла и улыбалась, но как только пристроили маму вместе с тетей Люсей накрывать на уже и без того накрытый от края к краю стол, ухватила Юрку, уволокла в комнату и там стала молить так жарко, что он все не мог и не мог понять, чего она от него хочет, а когда понял — долго смотрел в угол, на сломанного пластмассового коня и старую хохломскую табуреточку, пытаясь найти для себя выгоду.

Выгода все не шла, и решив, это подождет, он сказал, наконец: «Ладно, пусть. Как звать тебя будут? Штаны, футболка: они вышли на пустырь к игрокам, он все еще не играл, но теперь не стоял под липой, а медленно, не глядя, ходил вдоль поля, и она вдруг увидела, что в нем бешено играет футбольная страсть. Он действительно оказался толстым, она не увидела это сразу, уж непонятно, как; они пытались курить камыш, съели по одной волчьей ягоде и потом пускали слюни и делали вид, что сошли с ума; они не знали стих про «не твое, мамаша, дело», - она рассказала его раз пять и они долго говорили про все это почти шепотом, только он долго не мог понять, в чем прикол, - они с Лешкой ему объяснили, он почему-то страшно обиделся, и они с Лешкой стали тыкать его пальцами в бока, орать «на обиженных воду возят», он бросился на нее с кулаками, она как-то юрко вывернулась из драки и потом лежала, думала, что ногами отбилась бы на раз.

Лешка был ничего, он свистел на травинках, и она свистела хорошо, только щеки болели и пальцы были зеленые, не отмыть, она вообще была грязная с ног до головы, но мама лежала дома и курила, и тетя Люся, сначала бодро говорившая «Мама сейчас проснется», теперь стала говорить «Иди погуляй».

Она гуляла; с тарзанки прыгали в одних трусах, но предприятие это было непростое, потому что тарзанка принадлежала сыновьям Себыча, легендарного и страшного колхозного сторожа с заряженной солью берданкой, и к вылазке долго готовились; трусы ей Юра дал не без брезгливости, но и не без интереса, и она ожиданно убедилась, что Олеговы припухлости, о которых ей предстояло много и бессонно думать ночью, привлекли больше смешливого внимания, чем она вся.

Заскорузлые штаны хрустели; белая футболка стала желтой; было противно, и в день, когда к маме приезжали две врача и сидели долго, один из них сказал брезгливо: «Помыли бы мальчика»; ей стало очень обидно, и она убежала, и они с пацанами до вечера ходили по стройке за станцией, там, где будет микрорайон; Олег прыгал между штырями, она смотрела и думала: было тело, как мел, а теперь только пальцы.

Юра прыгал плохо, долго целился, Лешка сорвался и здорово оцарапал себе бедро аж под самые шорты, но только выкрутился весь и слизал кровь за один раз, это была уважуха, но ее затошнило и вдруг надоело все, все.

Казалось, со стройки они никогда не уйдут, но Лешка наконец сдался, и они побрели в село мимо станции, делая вид, что вовсе не подстраиваются под его хромой шаг, и вдруг она увидела, как от станции с одной маленькой сумкой бежит Анька.

Она заорала вслед старшей сестре, и та, вглядываясь в полутьму, закричала изумленно: «Оксанка! Она обернулась и крикнула, с наслаждением раскинув вытянутые руки: - Нет! Я Оксанка!.. Ты бабник! И пока Аня за руку вела ее к дому с темными окнами, он все орал и орал: - Ты бабник!

Всё хорошо И мороженое было лучшим мороженым на свете, и погода была самой лучшей погодой на свете, и найденная галька была самой округлой, самой правильной, самой тяжелой галькой на свете, и Тима не рвался со шлейки, а вел себя прекрасно, и Йонька тайком скормил ему шарик мороженого, которого Тиме было совершенно ни в коем случае нельзя, а Тима перемазался, и Маринка все поняла, выдала брата маме и Алексею, и Йонька непременно получил бы отменный нагоняй, если бы это не был самый лучший день на свете.

Они планировали этот день почти месяц, Алексей ее уговаривал, а она сперва поддавалась, а потом говорила: «Нет», и он никогда не спорил, говорил: «Ну, нет так нет», и она каждый раз думала, что если бы не его покладистость, они бы никогда вообще не узнала его ближе, что если бы он хоть раз за все эти пять месяцев попробовал надавить на нее, поторопить, нажать, она бы тогда не согласилась даже выпить с ним чаю в больничном кафетерии.

Он подошел к ней, когда она стояла посреди пустой стоянки, на адском солнце, просто стояла, не понимала, как жить дальше, и сказал: «Меня зовут Алексей, я тут работаю, я физиотерапевт. Тут есть кафетерий, хотите чаю? И потом все так и происходило: она говорила нет, он говорил: «Хорошо», она соглашалась. И когда он сказал, что им надо, наконец, провести выходной всем вместе, по-настоящему вместе, с детьми и Тимуром, она сказала «нет» и продолжала говорить «нет», «нет», «нет», — когда он предложил не ехать в Измайлово, а просто выйти в маленький парк на Покровском бульваре, когда он сказал, что надо не есть в кафе, а взять еду с собой, чтобы не рисковать йонькиной загадочной новой аллергией, — она говорила: «Нет», он говорил: «Ну, хорошо», - а потом приносил карту парка, или сообщал ей прогноз погоды на выходные, или являлся откуда-то с пыльной корзиной для пикника, ставил ее на балконе и объяснял Маринке, что куда кладут «вилки слева, ножи справа, видишь, нарисовано».

И когда он сказал, что Тимура надо взять с собой, она, конечно, сказала: «Нет», он согласился и вроде как несколько дней ничего не говорил, а потом принес для Тимы широкую шлейку с застежкой на спине. Тут она даже задохнулась от его наглости и швырнула в него эту шлейку, попала замком по уху, он схватился за него, а потом спокойно подобрал шлейку и положил ее не к себе в рюкзак, а в шкаф с верхней одеждой в коридоре. И, конечно, они взяли с собой Тимура, и он вел себя прекрасно, уверенно выступал впереди на широкой короткой шлейке, а потом, когда она вынула из корзинки для пикника контейнер с его едой, Тима вдруг посмотрел на нее совершенно ясными глазами и обнял Йоньку ровным, крепким движением, таким точным, словно и не было никогда никакого инсульта.

Ты должен меньше работать Она уселась рядом с ним на кушетку, - кушетка была слишком мала для двоих, они оба ненавидели ее, но ленились заменить с тех пор, как купили всю эту бессмысленную белую мебель ради понта.

Она втиснулась рядом с ним, но обнимать не стала, - только коснулась пальцами его колена и сразу спрятала руку за спину. Это же они, да? Что они на этот Они опять его обманули, ровно как тогда, в декабре; они сказали ему, что надо как следует подготовиться к одному делу, он ресерчил три дня, не видел ни ее, ни детей, пропустил папин юбилей и ей пришлось пойти одной и он страшно благодарен, что она пошла и не сердилась, но он-то хотел вместе , а когда он сегодня приехал на место в семь утра, весь наизготовку, установил оборудование, лег и уже начал считать удары собственного сердца, чтобы войти в ритм, и приготовился ждать — они сообщили ему по рации, что его задача на сегодня — вообще другой человек, не тот, которого он ресерчил, а совсем другой, которого он раньше в глаза не видел, не знает его манеру двигаться и и прочую херню — и тут она, наконец, решилась обнять мужа, но он передернулся, и она снова убрала руки и только сказала, что они наверняка его ценят, она в этом уверена, что если бы они его не ценили, они бы не перекидывали его вот так с задачи на задачу, это же знак доверия, это про его профессионализм.

Он сказал, что ему уже насрать на их доверие, он не мальчик уже и не салага, и если этого самого доверия до сих пор не хватает на то, чтобы заранее честно сказать, по кому он работает, то они просто суки оборзевшие; и что он, в принципе, не обязан это терпеть, у него собственная жизнь есть, у него семья есть, в конце концов, а они его жизнью рискуют, когда такое проделывают, не своей, и шли бы они нахуй.

Она сказала, что нормальные рабочие отношения так не строятся и что у него есть полное право беситься, он рявкнул: «Спасибо за разрешение», а потом взял ее за руку и посмотрел на нее взглядом готового расплакаться ребенка, и попросил его обнять, и она его обняла, и они посидели так немного.

Мама, что с тобой? Он быстро сделал шаг назад и замер. Она держала рукоятку ножа двумя пальцами с таким картинным, демонстративным изяществом, и вся ее поза была позой замершей балерины — с выставленными вперед плечами, со страдальчески вытянутой морщинистой шеей. Медленно, медленно она поднималась зачем-то на носки, и даже кровь, плавно стекающая по ее голому животу, была в своей замедленности какой-то невыносимо театральной, - и вдруг ему захотелось стать ее ребенком, ее ничего не понимающим ребенком, который бы бросился к ней, крича: «Мама, что с тобой?

Мама, что с тобой?..

Держатель для бейджа/пропуска/карточки с лентой Программирование и Наука

Будущая его жена была снайпером, женщиной с железной рукой. За пять лет стрельбы ладонь от въевшихся в нее грязи, пороха и пота стала черной и блестящей, как перчатка; его будущая жена говорила мужикам, пытавшимся к ней пристроиться: «Порву яйца поворотом». Она и ее будущий муж выписались из госпиталя в один день; он заметил ее во дворе, она стояла к нему спиной. Он увидел замотаную бинтами голову и красные от весеннего ветра уши над поднятым воротником шинели. Она часто пересказывала потом фразу, с которой он к ней обратился она вообще хорошо запоминала фразы : «Простите, вы не будете любезны одолжить мне огонька?

Тогда, во дворе оборудованного под госпиталь крытого бассейна, она повернулась к нему, увидела его забинтованную голову и торчащие мерзлые уши, и спросила, об какое это дерево он любезно одолжился головой. Он сказал: «А я и со спины понял, что вы барышня» эта фраза потом тоже повторялась в ее рассказах часто, но как-то не прижилась. Оба по ранению стали штабными, оба контужены в левую половину головы и всю жизнь обнимались на здоровую сторону.

Оба выучились на философском факультете, партия отнимала много времени, к тому же у нее контузия дала сильное повреждение обоняния, из-за которого она всегда очень плохо готовила, поэтому они предпочитали есть в партийной столовой, из которой его денщик стал привозить к ужину судочки на дом — позже, когда родились близнецы. Медали и ордена мирного времени он не любил — «Трехлетие обороны того», «Пятилетие взятия сего», а она любила, получала их с удовольствием и звала сослуживцев выпить и отметить.

К каким-то из этих наград их представляли одновременно, к каким-то — только его или только ее. Дважды за время их совместной жизни он очень сильно и очень неожиданно запивал, на второй раз это даже грозило большими неприятностями, но через два-три месяца брал себя в руки. После контузии он некоторое время слабо слышал, но потом слух восстановился, остались только сильные головные боли, а еще он всегда очень мало спал, и ночами, чтобы занять себя, выжигал по шкатулкам правильные красивые орнаменты и добился большого мастерства, о нем сообщила газета, и несколько шкатулок приобрел ремесленный музей; какой-то математик написал о его орнаментах статью; ему принесли серый математический журнал, он ничего не понял, но от тамошних схем ему делалось хорошо.

Застрелился он в конце июля, примерно за три недели до десятилетнего юбилея победы в боях за город-герой Курск. Аккуратный, выбритый, в форме, он, как ей показалось, очень прямо сидел на табуретке, когда она приехала по звонку участкового: его нашла домработница, но, пока не приехала жена, тело никто не трогал — уважали.

В подвале, куда сыновья по вечерам ходили курить, а он спускался ночами выжигать свои замысловатые шкатулки, все опечатали и долго рылись среди вещей: были подозрения, что он застрелился, совершив государственную измену; ее много допрашивали, конфисковали несколько недоделанных шкатулок и искали секретное дно.

Было очень страшно, но ничего не нашли, бумаги и шкатулки вернули, сказали: «Уконтузился». Из бумаг она что-то на всякий случай там же, в каменом подвале, тихо пожгла ранним утром, когда дым никого бы не удивил, что-то сохранила, чтобы показывать близнецам, что-то хорошо припрятала; шкатулки отдала ремесленному музею. Несколько десятков блокнотов, испещренных аккуратно раположенными квадратами и кружочками, она долго рассматривала и хотела отправить в Одессу тому математику, вдруг ему сгодится; но когда дело дошло до похорон и принесли бархатную подушку, она, вывалив на кровать его ордена его лежали в коробке из-под ботинок, ее — в коробке из-под лапши , поняла, что тридцать шесть штук ложатся на подушку идеальным ровным квадратом, а вот тридцать седьмой было бы совершенно непонятно, как пристроить.

Показать и рассказать Она сказала, что если он правда хочет понять, он должен заглянуть ей в рот, глубоко-глубоко. На этот момент он уже был готов к чему угодно, он наклонился вперед, а она открыла рот и вопросительно замычала, и показала пальцем туда, внутрь. Он увидел, как тянутся и рвутся тонкие серебрянные ниточки слюны, увидел маленькую коричневую дырку в одном из ее на удивление огромных задних зубов, горло у нее было очень красное — но он все равно ничего не понял.

Внезапно она со стуком захлопнула рот и спросила: «Ты все равно ничего не понял, да? Он заорал, а она не отпускала, тянула и рвала его зубами, и вдруг он действительно понял несколько важных вещей.

Хочешь попробовать? Будет наш первый сливовый пай. Вот смотри: стол мукой посыпают, чтобы тесто не прилипало. С тестом знаешь, что главное? Как бабушка твоя всегда делала, в холодильнике его подержать пару часов перед тем, как раскатывать, тогда оно упругенькое будет, послушное, вот такое.

Берем скалку, нам очень тонко не надо, нам надо дно пирога, чтобы оно сок держало, когда сливы потекут в духовке, а очень тонкое порвется, поэтому я раскатываю и вот так слежу, чтобы чтобы везде ровно было, где-то нам надо в палец толщиной, потому что толще невкусно будет. И стараемся, чтобы получился кружочек примерно, потому что пирог у нас будет какой? Правильно, круглый. Такой простой пирог и такой вкусный, вот Сереже расскажем, Сереже будет и вкусно, и весело. Теперь мы берем форму, что делаем?

Мажем маслом хорошо-хорошо, потому что иначе наш пирог прилипнет и мы никогда его из формы не вынем, а кто до сих пор не купил силиконовую форму, тот коза, да? Ну вот, надо мазать маслом, вот у нас и масло, вот так мажем, хочешь попробовать?.. В следующую секунду, когда она изо всех сил ударила себя ладонью по лицу, мягкое облачко муки поднялось от ее руки в пахучий кухонный воздух.

Она постояла немножко, давая боли улечься, а потом резко развернула пустой стул к стене. И еще чуть-чуть Следующий раз он встретился с Габриэлем уже в аду, когда полз в сторону воды, прижав сломанную левую руку к груди, зная, что четырехминутный перерыв закончится гораздо раньше, чем он успеет доползти до озера. Он увидел Габриэля — и внезапно сердце его провалилось в живот, а потом стало трепыхаться, как прелюбодейка в раскаленном докрасна котле.

Скамейка стоял, прислонившись к опаленному стволу хоризии, половина лица у него была покрыта запекшейся кровью, с каждым вздохом его горло издавало какой-то сухой писк, но все-таки это был Габриэль. Он развернулся и пополз обратно, пополз так быстро, как только мог, но Габриэль уже увидел его и окликнул по имени, и он замер, как замирал десятки раз, как замер в тот самый день.

Габриэль оторвался от ствола и двинулся к нему, шатаясь и кашляя, но всё-таки пытаясь улыбнуться; он все еще был очень высоким, этого даже ад никак не мог отменить. Не такой уж хороший», - и указал трясущимся пальцам на залитую кровью половину своего лица, на то место, где шпатель оторвал кусочек щеки прежде, чем соскользнул и перерезал артерию у Габриэля на горле. И вообще — сейчас-то уже какая разница? Сейчас-то уже никакой разницы.

Дай я на тебя посмотрю, земеля, хуево ты выглядишь, а», - Габриэль сделал шаг вперед, и вдруг он почувствовал, как огромная ладонь хватает его за волосы; еще секунда — и нога в гигантском ботинке изо всей силы саданула его по сломанной руке, и пока он катался и выл, катался и выл, и вой его сливался с воем сирены, оповещающей весь сектор о конце перерыва, Габриэль кашлял и смеялся, отплевывался и хрипел: «Круто я тебя поймал, а?

Подловил, а? Не разучился я еще, а? Весна Они спасли нашу весну, нашу четырнадцатую жаркую, душную, клейкую, похотливую и стыдную, каштановую и липовую, пустую и никчемную весну. Высокие и сдержанные, с чистыми и белыми, как у четырнадцатилетних, руками, они улыбались в ответ на наши вопросы спокойной и мудрой улыбкой, и возвращали разговор к тебе, к тому, что происходит с тобой, - а то, что этой весной происходило с нами, было серым и влажным, липким и густым, и нам совершенно не хотелось об этом говорить, так что мы не говорили, а они не настаивали.

Сабина первая сказала им «да» и в тот же вечер вернулась домой со спокойной и мудрой улыбкой, и я помню, как мы стояли вокруг нее, молчали и смотрели на ее чистые мягкие руки, тринадцатилетние руки, и в левой руке у нее был значок такого цвета, какого мы никогда не видели раньше, а в правой, скрюченной и сухой, руке у нее не было ничего. Они давали такой значок только тем, кто вступил в ряды в первый день, и не требовалось быть особо одаренным ребенком, чтобы понять, в чем тут логика.

Мы вступили в ряды на второй день, а на третий день кто-то вступил в ряды, а кто-то не вступил, а на четвертый день нашим родителям сообщили, что есть те, кто вступил и те, кто не вступил , и мы помним, как наши маленькие серые родители, с тяжелыми руками и потерянными лицами, стояли перед этими людьми и задавали вопросы, а эти люди отвечали им очень терпеливо.

Мы помним, как мы стояли в стороне и смотрели на наших родителей, боясь вздохнуть те, кто вступил, и те, кто нет , и не слышали ни слова, и видели, как наши родители потихоньку расходятся, так и не пожав рук этим людям, спасшим нашу весну, из страха испачкать эти самые руки — такие гладкие, почти прозрачные. На следующий день Даня вступивший в ряды в самый первый день — Даня всегда был умнее нас, за это мы и били его как минимум раз в неделю пошел к этим людям и сказал им, что он должен получить ответы хотя бы на несколько вопросов — для себя и для своего отца-алкоголика, и Даню повесили на ближайшей яблоне, и не надо требовалось быть особо одаренным ребенком, чтобы понять, что они были правы.

Они приходили к нам каждый вечер, по двое в каждый двор, обходили наш задыхающийся городок двор за двором, говорили с нами мягким и глубокими голосами, и обещали нам общее будущее, и нам было незачем задавать вопросы, и те, кто вступил, сидели прямо перед этими людьми, смотрели в их внимательные лица, а те, кто не вступил, стояли у нас за спиной и слушали, и потом подходили к этим людям, к людям нашей весны, и говорили тяжелые и короткие слова клятвы, и получали значки простого и даже дурацкого цвета, но они сжимали их в кулаках со смирением и пониманием.

Шестого мая мы видели, как Алекс Гольдвинг бросил свой значок в реку и почему-то заплакал, и мы повесили его на яблоне, а он, слава богу, был умным мальчиком, одним из наших самых одаренных мальчиков, и поэтому совсем не сопротивлялся, и пока Кристина рыдала, мы держали ее за руки и гладили ее волосы, потому что она была одной из нас. А в день, когда мы проснулись и их больше не было, этих людей с лицами белыми, как стыд, с ласковой речью и темными глазами, мы чуть не задохнулись, и в каждом дворе колом стояла пустая весна, - серая и густая, липкая и тяжелая, - и только одно спасло нас: теперь у нас действительно было общее будущее, будущее, в котором мы будем плакать от ностальгии каждый раз, когда увидим яблоню.

Нет, что вы Он поднял руку, и класс застонал: дело шло к звонку, но его это никогда не останавливало. Он спросил этого нарядного полицейского, действительно ли можно принять столько наркотиков, что ты убьешь человека и не будешь этого помнить.

Полицейский сказал, что да, можно. Тогда он спросил, сколько и каких. Сказано же — пройдет У него был развод, и была смерть в семье, и еще один развод, и все эти друзья, которые должны встречаться с тобой раз в неделю, чтобы потом говорить друг другу, что ты явно не в порядке и есть повод волноваться, а потом он переехал в другу квартиру и среди дерьма, брошенного предыдущими жильцами, нашел яркую, блестящую десятишекелевую монетку — и вдруг наконец-то разрыдался, и все рыдал, рыдал, катался по полу и рыдал.

Чапа Карина сказала, что лучше всего устраивать панихиду в полночь, но полдень тоже подойдет, и все сделали вид, что они могли бы и в полночь, но договорились на полдень. Встретились под тем деревом, про которое глупая Таня-маленькая говорила, что ее папа когда-то закопал в землю семечко и каждый день делал на него пи-пи, и вот - вырос огромный тополь.

Про пи-пи было противно, но тополь правда был самый огромный на свете , не поспоришь. Катя была Катя, и если она сказала «под папиным деревом» - значит, под папиным деревом. И еще Чапа правда часто под этим деревом крутилась, и одна из сестер Мясниковых непременно начинала кричать: «Чапа! Что ты там делаешь?! Что ты там делаешь?!.. Чапа была свободная душа, поэтому Витька считал, что сестры ее отравили, а Таня-маленькая просто плакала целый день и старательно терла глаза, а Таня-большая сказала, пожав плечами: «Это не имеет значения», а Света просто ждала, что ей скажут, что делать, но, конечно, мы все очень растерялись, и только Карина знала, что делать, и поэтому мы стояли сейчас здесь, под «папиным деревом», хотя нам всегда казалось, что от него пахло мочой.

Карина молчала, и постепенно мы тоже все замолчали. Это была правда. Света вдруг тихо сказала: «Всегда», - и опустила голову. Света опустила голову еще ниже и сглотнула. Так почти всегда бывает», - сказала Карина, глядя на Светины синяки, а Света смотрела вверх, на крону папиного дерева, и лицо у нее становилось очень розовым. Мы ее хозяек ненавидим, а ее все равно любили, да, Света? Света быстро и мелко закивала, и мелкие слезки красиво слились у нее на подбородке в одну крупную слезу.

Света затрясла головой. Света согнулась пополам раз и еще раз. Еще ложечку Сначала он заказал салат, - но не потому, почему люди заказывают салат, а потому что он просто захотел этот салат, этот салат в меню ему понравился, он подумал, что это, наверное, вкусно: красная капуста, и базилик, и орешки кэшью, и домашний майонез. И сразу к салату он заказал хлебную корзинку.

Он решил не заказывать больше ничего, пока не доест очень вкусный здешний хлеб и этот большой, хоть и легкий, салат, - просто потому, что он хотел потом почувствовать, чего он действительно, по-настоящему хочет, и ради этого стоило подождать следующего блюда.

И дейтсвительно: он думал, что захочет стейк с картошкой фри, а захотел гуляш и заказал гуляш, и гуляш принесли свежий, невыносимо горячий, и он ел его, обжигая язык и досаливая все два раза: один раз в миску, второй раз прямо на вилку весь в папу.

После гуляша он подумал хорошо и вдруг захотел из меню закусок селедки с холодной картошкой, и взял, и плевать ему было, что официант подумает, и совсем не было стыдно, и он съел эту холодную селедку с картошкой, и ему стало хорошо, тепло. Живот его раздулся, и он посмотрел на свой живот и ему понравилось. Он пил третий чайник чаю, зеленого, жасминового, несладкого, ему было легко. Каждая собака на поминках норовила подойти к нему и сказать многословную, мерзкую, мерзкую, мерзкую глупость, а он был такой ужасно голодный, и если бы папа был тут, он бы сразу сказал: «Да плевать на все, пошли тебя покормим!

На этой мысли он заплакал, наконец, и ему опять совсем не было стыдно, и, растирая слезы по лицу и подвывая, он кое-как заказал мороженое, и съел первую ложечку за папу и вторую тоже за папу. Где я Он подошел к ней в трясущемся полупустом автобусе, в одном из печальных автобусов конца воскресенья, - к женщине, смотревшей прямо перед собой, приоткрыв рот и пощипывая кожу на щеке. Он сказал, что сразу заметил ее, сразу, как только она села в автобус; она может думать о нем что угодно, но он хочет пригласить ее выпить кофе, только кофе, он ничего больше не имеет в виду, он хороший человек, он порядочный человек и у него правда есть ощущение, что что-то настоящее может между ними получиться, если они выйдут из автобуса вот прямо сейчас, вот прямо на следующей остановке, - они могут выйти из автобуса прямо на следующей остановке и попробовать, просто попробовать, - пожалуйста, давайте это сделаем.

Он не знал, что еще сказать, он чувствовал себя голым и одиноким. Она наконец оставила щеку в покое, слегка повернулась и всмотрелась в него, он тут же спрятал потные руки в карманы, сделал глубокий вдох и выдержал этот взгляд. Она сказала, что если он не понимает, что такое «защитное предписание», она найдет того, кто ему это объяснит, и что дети, конечно, уже выросли, но все равно она вот так, в одну секунду может запретить им с ним встречаться.

Кто сопрет - зарежется - Ну давай, - шептал Палый, и дышал ему в ухо, и от этого липковатого, клубничного дыхания ужас начинал смешиваться в груди с тяжелой мягкой водой, ради которой можно всё, всё, - ну давай, ну давай, давай, давай, давай! Он посмотрел на Палого, но от ужаса Палого перед собой не видел, а увидел вдруг мать, только очень маленькую, и глаза у нее были расплывчатые, как от слез или от ненависти.

В следующую секунду Палый рванул его на себя и сделал страшное: одним прыжком заставил его очутиться у двери в ординаторскую, а еще одним — пролететь всю ординаторскую и очутиться за спиной у белого халата, рывшегося в стоящем на стуле рюкзаке, а третьим прыжком они оказались в коридоре, да вот он, дурак, как всегда, напортачил, врезался в торец двери плечом, дверь грохнула об стену, сам он от боли взвыл — и почувствовал, как рука Палого отпускает его руку, как Палый несется от него по коридору все теми же ловкими, огромными, звериными и прекрасными прыжками, а ему в больное плечо вцепляются страшные пальцы.

Он умирал, боясь дышать. Палый был через три кровати, за спиной; он знал, что у Палого сейчас маленькие пузырьки слюны лопаются на губах, - всегда так было, когда Палый нервничал, и только ему было можно это видеть, одному ему Палый такое видеть разрешал. Белый халат ушел. Он все еще лежал, умирал: вернется, начнет приникать ухом к одинаковым одеялам; найдет. Халат не вернулся.

Палый ткнул его легонько длинной ногой в спину; он развернулся медленно, как ослабленная пружина, и пошел за ним куда-то, где было очень холодно. Кто сказал им, что директор им зарезал на войне двадцать бандеровцев, он не знал уже, а только все знали, что это правда, потому что Палый, которого водили к директору на консилиум, пришел и рассказал им про этот кинжал в шкафу, и сказал: «Мой будет».

Сейчас Палый смотрел на этот кинжал, как смотрел в столовой на еду, - как на чужое и ненужное, как будто сейчас придет нянечка и будет грозить ему, что если он не станет есть, то опять капельница будет и в бокс положат.

Он попытался сунуть кинжал Палому в руку, и тот вдруг улыбнулся медленно, показав очень красные десны и очень белые зубы. Выпишешься, заберешь». А Марик выйдет? Они пообещали ему, что эти самые Левины приведут с собой Марика, Марика, который очень хочет с ним познакомиться, замечательного Марика, который любит играть в шахматы, - и он постепенно успокоился, перестал орать, и пол-часа они ходили на цыпочках, а когда оказывались около его двери — пытались прислушаться и не слышали ни звука.

Настя быстро ответила, что Марик, конечно, православный, и Алик ушел обратно к себе в комнату, и они не видели его до самого утра.

Утром он выглядел вполне нормально и поел яичницу вместе со всеми, а потом сказал, что хочет приготовить Марику подарок, и снова скрылся за дверью. Илья сразу сказал, что это добром не кончится, и уже через час выяснилось, что он был прав, но тут Настя внезапно раскричалась, по-настоящему раскричалась придушенным шепотом, что она хочет гостей, что она тоже человек, что Левины их единственные оставшиеся друзья — и те раз в год приезжают из Твери на три дня, и чтобы Илья шел к едрене матери, а Илья спросил таким же полузадушенным шепотом, что она собирается делать, - вот пусть просто скажет ему, что именно она собирается делать, когда они приедут, и Настя зашипела: «Яаааа?..

Что буду делать яаааааа?.. Он остался один среди кухонного беспорядка, среди нарезанных огурцов и недоделанного гостевого салата. Когда приезжала свекровь, им пришлось придумать Дину, кузину Дину, про которую они казали, что Алик ужасно ей нравится и она очень хочет с ним дружить, только он не может ее видеть, потому что она стесняется, и пусть он лучше не настаивает - и три недели Алик действительно не настаивал.

Про Марика он собирался сказать, что Марик уехал на чемпионат мира по шахматам. Просто взял и уехал на чемпионат мира по шахматам, на особенный, тайный чемпионат мира по шахматам, но обещал писать Алику письма. С письмами, особенно если писать их каждый день, можно выиграть неделю или даже две. Начинаться они будут так: «Дорогой друг Алик! Тьмы В квартире его брата не было тараканов. Брат так и говорил всем: «Санузел раздельный, тараканов нету». Он лежал с ранением на раскладушке у брата дома.

Лежал ничком, так было легче, но все равно плечо болело невыносимо; лежал, часами смотрел в зазор между пружинами, как в волшебный ящик: свет, пыль, мелкие катышки пуха. Он много чего там успел насмотрется. А этот, мелкий, просто вдруг помешал ему: приполз, мельтешил, сдвинул кусочек скрепки. Он отодвинул мелкого пальцем - в плечо как будто огонь ударил, отодвигать его снова и снова было невозможно, пришлось решить эту проблему.

Некоторое время он учился смотреть на все заново, с этим неподвижным тараканом посредине. Он бы никогда не увидел второго, но тот двигался. Ему казалось, что всего их повылазило три, ну, четыре, а когда через час он из все-таки подсчитал, то вышло, что было семнадцать.

Он не знал, как это происходит. Вот так ты один на один со снайпером, со связным, с каким-нибудь вообще салажонком, а потом смотришь - лежат семнадцать. И ты лежишь: свет, чудеса из пыли. И тварей и птиц небесных Он стал загибать пальцы под одеялом, но не считать четверг было нечестно, потому что дождь начался именно что в четверг в девять часов вечера, как раз когда его отправили спать, и от этого было еще страшнее.

Получалось уже пять дней, уже пять дней непрерывного дождя. От страха тело стало как будто чужим и холодным, он боялся закрыть глаза, и там, где на потолке лежала тяжелая тень от люстры, вызванная к жизни заоконным фонарем, ему вдруг увиделась какая-то нехорошая повозка.

Он уже почти не сомневался, что всему конец, он не сомневался и тогда, когда понял, что дождь идет три дня подряд, - ему и раньше было страшно, когда дождь шел три, четыре дня, но пять — пять прежде не случалось никогда, потому что никогда, никогда он раньше не голосовал за то, чтобы исключить кого-то из пионеров, - а вот в четверг проголосовал, встал и сказал совершенно правильно, что таким, как Степаненко, не место в рядах их дружины и вообще не место в рядах строителей советского будущего, что не может человек, который сам не учится и первоклассников запирает перед уроком в туалете, исправиться, что он тянет назад показатели всего отряда и весь отряд страдает от него, а это несправедливо.

Он тогда слушал свой голос, и голос его был хороший, пионерский, и это давало ему сил, и вечный ужас перед огромным, полуслепым, постоянно набыченным Степаненко, втиснутым сейчас рядом с вызванной на совет отряда такой же огромной бабушкой за первую парту, спиной ко всему классу, от этого пионерского звона в собственном голосе отступал, - правильный был голос.

Но тогда непонятно было, почему дождь шел уже пятый, пятый день, и невозможно было заснуть, и почему-то он все время представлял себе, как страшно, с криками, с разинутой пастью будет тонуть их кошка, когда воды потопа поднимутся до четвертого этажа, и за кошку почему-то было страшнее всего.

Бабушка Степаненко под конец попросила слова, с огромным трудом вывернулась из-за узенькой парты, перекатываясь с ноги на ногу, повернулась к молчащему классу, пожевала губами и вдруг громко заплакала, широко распахнув черный рот.

В тот момент он вдруг на секунду — но ровно на секунду — перестал что-либо понимать. Он спросил тогда Христа, что ему делать, он вслушался изо всех сил в Христа в душе своей, но Христос молчал, а Степаненко уже второй год тянул назад показатели всего отряда, весь отряд страдал от Степаненко, и надо было спасать отряд, как бы ни колотилось сердце в горле. В белых халатах Перед Новым годом построили всех к врачу. Сначала с утра рисовали открытки родителям, пели уже спетое на утреннике две дня назад, ели вермишель с молоком, он ненавидел и не доел и занервничал, поэтому на всякий случай попросил добавки хлеба и запихнул в себя, и за вермишель не ругали.

Потом сдали открытки на проверку, и всем, кому надо, поправили буквы, а тем, кто не знал цифры, сказало было вот тут, в углу, оставить много места, воспитательница напишет. Он знал цифры, но на всякий случай оставил много-много место, все нарисовал тоненькой полосочкой понизу, маленькое-маленькое: и елку, и бабушку, и еще две елки, и звезду.

Цифры тоже написал, первые две просто умел хорошо, а последние две были легкие, - как будто одна и та же, только вверх головой и вниз головой. Так он их и написал, пыхтя и переворачивая листок, но когда проверяли — оказалось, что перепутал, какая вверх, а какая вниз. Воспитательница стерла хлебным мякишем, а потом вдруг рассердилась и сказала, чтобы все перерисовал нормального размера, не писал цифры, оставил в углу место, она напишет.

Хорошие открытки уже повесили на стенку, только он и Гагнус еще перерисовывали, и воспитательница быстро, точно выхватила у Гагнуса карандаш, вжик-вжик — нарисовала еловую ветку очень красиво, на ней ровный шарик, с ленточнок, написала цифры, сказала: «Ты — раскрашивай, ты — срисовывай». Он срисовывал, устав уже до невозможности, до закрывающихся глаз, его посадили поближе к воспитательскому столу, чтобы не мешал другим, пока ставили раскладушки на тихий час.

Тут подошла нянечка и заговорила с воспитательницей тихо-тихо, он навострил уши: если на полдник из остатков вермишели бабка, надо было подготовиться, а если нет, то и слава празднику, как говорит старая соседка по квартире, надолго запирающаяся в туалете и бесящая этим бабушку, но к вечеру получающая прощение, стук-стук в дверь, заходите, Алена Михайловна, за окнами шуршат грузовики, бабушка и Алена Михайловна по очереди читают вслух газету, чтобы меньше уставали глаза.

Воспитательница встала из-за стола, постучала по открытке ногтем — вот тут закрасить не забываем. Воспитательница подумала и сказала: «Первые вернутся — все равно наболтают». Пересчитала всех девять десять одиннадцать построились парами Вешкин руку мне хватит возиться. Он бросил мерзкую открытку, с радостью побежал, хотя давать руку воспитательнице не любил, идти с ней было неудобно и очень быстро.

Она оглядела его, единственного одетого-обутого, быстро помогла снять шорты и колготки, расстегнула рубашку, вытряхнула из майки, все построились держимся крепко пошли. Пошли не на двор, а через кухню он изумился огромным кастрюлям и гигантскому чайнику, и невиданным жирным сковородкам , встали маленькой колонной в тесном коричневом коридорчике, за дверью медсестринская.

Что-то вялое строй пропищал воспитательнице в ответ, что-то четкое сказала она и уже более четко откликнулся строй, воспитательница лязгнула в третий раз и строй откликнулся уже дружно и звонко, как положено. Все это он слышал, но ничего не разбирал, потому что ужас, черный и предсмертный, начал заливать ему живот и грудь, поднимаясь к онемевшим губам и к щекам, которые сейчас казались чужими, и в середине этого неподвижного ужаса так колотилось сердце и какие-то от него идущие жилки, что ему казалось, будто все тело его с бешеной скоростью раскачивается и бьется, и только один раз до этого он знал такой ужас — когда соседская овчарка Глашка, невменяемая и пружинистая, распахнутой пастью почти уже навалилась ему на лицо, и он понимал, что бабушка в это время кричит и бьет Глашку палкой по голове, а что кричит — не понимал и в бабушкину силу не верил, а знал только, что вот и всё.

Это же наш врач, это проверенный врач, это ж не из тех врачей, это наш верный врач, наш надежный проверенный врач». Озерные и камышовые Он рассказывал Феликсу про папу, много - особенно про то, как они с папой ходили ловить жабок, когда после дождей разливался пруд и затапливал низкий овраг, куда сам он ни за что бы не спустился, - но папа подхватывал его под мышки и перепрыгивал с выступа на выступ, а сам он, если честно, просто ногами перебирал по воздуху, но чувство было - что он такой же ловкий и быстрый, как папа, и даже прекрасный запах папиной стеганки становился его запахом.

Жабы тут водились двух видов, и папа объяснял, что это огромная, невероятная удача: так почти никогда не бывает. Тогда он устраивался покрепче на худых Феликсовых коленях и еще немного говорил про папу, и про жаб, и про папину важную работу с жабами, и про папин пистолет, и про папины письма, пока мать не брала его под мышку и не относила, упирающегося, в малую горницу, и ему пора было спать.

Перед сном мать мыла его в тазу, а иногда, когда у нее совсем не было сил после всей работы, его мыл Феликс, осторожно водя куском пахучего мыла по тем местам, где брошенный Сенькой Длинным камень оставил синяк или где вдоль голеней шли длинные рваные царапины - последствия подставленной кем-то безжалостной подножки.

При виде этих царапин лицо Феликса становилось красным; несколько раз бывало так, что он бросал мыло в таз, за локоть отводил мать в сторону и говорил ей что-то, что он, конечно, не мог понять, но мать только мотала головой, а если он настаивал - начинала плакать, и Феликс, резко отвернувшись от нее, шел назад к тазу и снова брал в руки мыло, и лицо у него становилось жестким, но пальцы оставались мягкими, как у матери.

Мать теперь тоже пахла этим удивительным мылом, в котором были выдавлены цветы, и ужасно жалко было, когда они переставали быть различимыми; ему казалось, что даже еда теперь иногда пахла этим мылом от маминых рук, но его все устраивало, - и Феликса, видимо, тоже: он долго не мог привыкнуть, что если мать разбивает тарелку или криво режет хлеб, Феликс просто помогает ей собирать осколки, а на то, ровные ли куски, просто не обращает внимания; он все еще зажимал себе уши и сползал под стол, услышав звон разбитого стекла, но Феликс, смеясь, выманивал его оттуда куском хлеба, как собаку Глашку, и сажал обратно на стул.

Плохо было только то, что утром Феликс уходил по своим делам совсем рано, - даже раньше, чем уходила на завод мать, - и собирался тихо-тихо, и даже черными высокими сапогами старался не скрипеть, так что проснулся он совсем рано; он был уверен, что если бы ему удалось проснуться ни свет, ни заря, он сумел бы уговорить Феликса взять его с собой; перед тем, как заснуть, он изо всех сил настраивал себя на то, чтобы проснуться первым, и ему даже казалось сквозь сон, что он уже встал, что он убеждает Феликса доверить ему бегать с поручениями или даже просто разрешить тихо сидеть в углу или даже под столом в Штабе, но всегда получалось одно и то же: его поспешно будила мать, и надо было идти в школу, и ему хотелось умереть.

Он был уверен, что если бы Феликс утром просто обнял его на минуту, как делал вечером перед сном, он мог бы выдержать что угодно - но утро было ледяным и темным, и он не находил в себе сил открыть глаза, пока мать не вынимала его из-под одеяла и не ставила, пошатывающегося, на ноги.

Он научился добегать до школы долгим путем, идущим по размокшим от осенней грязи задворкам, но иногда они караулили его и здесь, а однажды затащили его на зады складов и притиснули его голову к той самой колоде, на которой двумя неделями раньше двое мужчин обрубили косу его матери топором. Тогда мать не смогла удержать Феликса, и эти двое мужчин вместе с женами получили по заслугам, но за него Феликс не заступался, слушался матери и не хотел заступиться, и это было больнее, чем все синяки на земле.

Как нас с тобою серый кот в санках на небо увезет Взвизгнула у нее под ногой резиновая крокодилица с резиновым алым бантом на голове, и он вдруг запнулся, - и улыбнулся не обычной своей, правым уголком рта вниз, а совершенно детской быстрой улыбкой.

Она испытала приступ благодарности к крокодилице и к этой всегда раздражавшей ее комнате, нарочито заваленной слишком изобильным набором слишком разнопробных игрушек. Осторожно, чтобы та не завизжала опять, она отодвинула крокодилицу ногой, снова взглянула на него, - но его глаза опять были полуприкрыты, виднелись только белки, и он сказал: «Ну и вот». Он помолчал и добавил: «Так хорошо».

Она решила ничего не писать, закрыла блокнот и положила его на слишком низкий для нее, но приходящийся как раз впору ему детский столик, и отодвинула блокнот подальше в надежде, что он заметит этот жест, - и поняла, что, несмотря на прикрытые глаза, он заметил и остался очень доволен.

Это все бело-серое. И он везет их на небо, его и ее, и она его обнимает, он совсем еще маленький, лет пять, наверное, они тоже укрыты меховым таким одеялом, как у кота шуба, они прекрасные и мертвые, но она так его любит, и они чувствуют, что у них теперь всё, всё, всё, всё хорошо».

Он открыл глаза и посмотрел на нее зло и холодно. Тогда она сказала так просто, как только могла: «Я думаю, что то, что случилось с тобой — ужасно. Я думаю, что ты испытываешь ужасную боль, и я думаю, что ты заслуживаешь сострадания, и хочу сказать, что очень сочувствую тебе.

Тот кивнул, она подняла с пола крокодилицу и протянула ему, и он погладил резиновый желтоватый хребет. Если бы вы были на ее месте, я бы стрелял и в вас. Ничего уж тут не поделаешь». Сядьте Он попросил их сесть, сказал, что ему надо с ними поговорить, и они испуганно переглянулись и напряженно сели каждый в свое кресло.

Он сказал: «Пожалуйста, посмотрите на меня», хотя они и так смотрели на него. Я живой человек, я человек, у меня внутри человеческое. Пожалуйста, увидьте меня человеком. Мне тринадцать лет, но я человек. Вы приходите после плохого дня, у вас все плохо, и вы можете выпить, - не маши, папа, все нормально, - вы можете выпить и залипнуть в телевизор, или в спальне лечь, и вас надо оставить в покое.

Но ведь и я, и у меня же, мне бывает так тяжело, у меня есть жизнь, мне бывает больно, у меня тоже есть люди и больно, но посмотрите — я же как раб.

Почему же мне нельзя запереться и лежать? Почему я должен отчитываться вам в каждом своем чувстве, в каждом что случилось и вот этом?

Я как вещь, как кусок вашей вещи, но я живой. Ну пожалуйста, увидьте меня. Я как человек, во мне все то же самое. Ради бога, давайте же и мне помолчать». Женщина смотрела на него, приоткрыв перекошенный рот, мужчина, сцепив пальцы, уставился на свои ладони, как на пустую тетрадь. Я просто хотел сказать. Я пошел, есть еще недоделанное, уроки и такое». Он вышел, и они услышали, как он мягко закрывает за собой дверь. Мужчина мелко заплакал, подергивая коленом.

Женщина посмотрела на него с брезгливым раздражением и быстро выглянула в коридор, но дверь на кухню оставалась закрытой.

Где именно должен быть вес мотоблока, особенно тяжёлого?

Она сказала, что это пожалуйста, если он согласится сюда переехать и с ним жить. Она сказала, что если у нее нет детей и мужа, то это не значит, что она должна угробить свою жизнь тут, в этой квартире, и что это и его отец тоже, и что она не понимает, почему они опять это обсуждают, когда они приехали собрать вещи и когда все уже не просто решено, но оплачено, и что отец может понимать это или не понимать, но это делается ради него и там ему будет лучше.

Как в кине Самая красивая из всех тут была Нина, - всегда она была самая красивая, где бы ни оказалась. Нина сидела у окошка, у прибитого к раме маленького зеркальца, и красилась, а Карине, которая попыталась лебезить и хватать ее помаду, сказала: "Отвянь, сучка", и Карина отползла, села смирно, смотрела, свесив нижнюю губу. Нина намазала лицо кремом из железного тюбика и стала гладкая-гладкая и коричневая, как кирпич.

Потом сунула Карине плоскую помызганную коробочку с тушью, сказала: "Держи давай", плюнула в коробочку и стала маленькой щеткой мазать ресницы. Левый глаз, потом, помедленнее, правый. Потом опять плюнула, опять левый и опять правый. Потом третий раз, и ресницы стали большие, страшные, и вся Нина стала похожа на страшную красивую куклу.

Карина схватила ее за майку, а Нина быстро высунулась за приоткрытое окно и, свесившись, потерла пальцем синюю оштукатуренную стену. Треснула майка, взвизгнула в ужасе Анечка, но Нина уже сидела перед зеркальцем, как ни в чем не бывало, и только дышала быстро-быстро. Но Змеинда видела только Нину и только к Нине медленно пошла, уперев в бока руки, а красивая и страшная Нина сказала: "О, Зинаида Марковна, а я как раз к вам готовилась, посоветоваться хотела: как вам кажется, идет мне, когда синенькое?

Вот отдам я тебя мальчишкам с третьего этажа - что ты будешь делать? На, на Для Полины Барсковой Анжела, у которой мама уходила накрашенная вечером куда-то на Петроградку и возвращалась домой утром с размазанной помадой и синяками на руках, объяснила им, что главное - никогда не ходить гулять с солдатами, - солдаты оголодавшие, ты пойдешь с одним, а остальные ждут за углом: выскочат, навалятся всей толпой - и тебе конец.

От этой фразы у Саши в желудке поднялся нехороший ком, и, чтобы помочь ему провалиться обратно, она засмеялась, и Анжела влепила ей пощечину. Через час ледяной троллейбус с полуспящими мужиками и милующейся толстой парой вытряхнул Сашу среди огромных темных многоэтажек и вечных раскисающих котлованов, и она побежала к своему дому так: надо было посчитать сто шагов, а потом угадать, сколько раз раз осталось по сто шагов всегда получилось одиннадцать или двенадцать ; страшно болело у Саши в груди от мороза, и страшно неудобно было бежать, потому что одну руку умная Саша держала в расстегнутой школьной сумке, задирающей юбку и лупящей по бедру, - и там, куда не доставал ни один фонарь, выскочил из-за угла навстречу Саше оголодавший солдат и пошел на нее.

Дед Саши во время войны был генерал-майор и один раз шепотом объяснил ей, притянув к себе и дыша пьяной селедочкой, что всё вранье, что для умного человека всегда кусок хлеба найдется; на запястье у него были следы чьих-то зубов; дед начал рассказывать, как он шел по улице и как там, куда не доставал ни один фонарь, выскочил на него из за угла один человек, - но бабушка оттащила деда от Саши, влепила ему пощечину, и дед ушел и не возвращался до утра. Еще и еще Он был старше всех, старше даже, чем Дрон, и должет был ходить в седьмой класс, только никуда он не ходил, и всем почему-то было на это наплевать.

Никто с ним за один стол не сядет на обеде. Ну и вообще в тюрьме конченный - это сложное дело, вы не поймете. Я же сказал, вы не поймете. Зря я вам объясняю. Вот дядя твой женат? И детей не будет у него. Поэтому он и конченный. Пойдет за него замуж, а потом уже все. Ты хочешь еще и еще и еще. Один раз они с тобой это сделают - и теперь ты всегда хочешь еще, понимаешь? Еще и еще и еще. Не баловать Никогда он не торопился с решением - подавать милостыню или нет.

Вглядывался в человека, думал, взвешивал. Обязательно задавал вопросы. Одна женщина плюнула и попала ему на воротник. Он дал ей десять рублей и внес в свой список: внешность, где стоит, «не баловать». Вот такусенькую маме Сначала были акробаты и это было не очень интересно, потому что Катя и раньше видела акробатов, и ей не нравилось, что ножки и ручки у них в этот раз какие-то короткие, а еще не нравилось, что обычно акробаты летают, как волшебные люди, и от них хочется летать, и ночью после цирка она всегда представляет себе, как летает под куполом, а подбрасывает ее Алик, и они такие красивые, и весь класс сидит внизу и смотрит на них, - а этим акробатам летать было тяжело.

Она сказала это папе, а папа сказал, что тем важнее им хлопать, и она очень громко хлопала, но ей все казалось, что не за то. Два клоуна залезали в огромную настоящую тыкву, в которой они с Аликом могли бы устроить себе дом, а человек обычного роста требовал с них плату и выгонял, но они обливали его водой откуда-то из штанишек, и зал хохотал, а папа сказал: "Мда". Но зато потом на сцене появились пони, они танцевали и носили на себе кувыркающихся джигитиков, и пони так понравились Кате, что она забыла обо всем на свете и хлопала, и подпрыгивала, и дергала маму за рукав, и кричала: "Ты видишь?!

Ты видишь?! А потом свет погас и остался только один сияющий круг, и в этот круг вошла малюсенькая лошадка, меньше пони, невозможно было даже представить себе, что бывают такие малюсенькие лошадки, и папа сказал: "Ого, да это фалабелла". Я бы тебя в карман бы положила и все". Аттракцион неслыханной щедрости Реву и ору было - как будто ее убивали. Он подошел, послушал: молодая кудлатая мать в очочках, пунцовая от неловкости, давно прекратила попытки ее успокоть и теперь мечтала только утащить этот вопящий жалобный кулечек в десяти одежках с общественных глаз долой, но девочка девочка плюхнулась попой на асфальт, не желала идти, не давалась в руки, и все дело было, как он немедленно понял, в бегемоте, в роскошном, огромном, размером с трех таких девочек бегемоте, кое-как засунутом на самую верхнюю полку.

У бегемота были глаза, как мельничные жернова, и мягкая пасть чемоданчиком, и его можно было получить, только сбив все двадцать жестянок с одной попытки. Рев упрямой девочки так отлично вплетался в такты "I Shot the Sheriff", доносившейся от ближайшей расхлябанной карусели, что он заподозрил девочку в намеренном подпевании. От зареванного личика валил пар.

Мать в очередной раз попыталась сгрести маленькую заразу в охапку, но не тут-то было. Небольшая толпа, якобы занятая не слишком впечатляющими стрел-пострелками, хихикала, какой-то костнолицый болван тихонько подпевал девочкиному реву на радость своим спутникам, круглолицему болвану и безлицему болвану.

Миленькая верткая девица выбила пять из двадцати пяти, получила в награду елочный шарик чулочно-носочного цвета и повесила на ухо своему покорному спутнику. Стоящий за прилавком жулик в свитере с расплывчатыми оленями полез за новым шариком для своей аляповатой витрины, задел коробкою бегемота, и тот сдавленно гыкнул каким-то внутренним гыкателем.

Рев перешел в вой. Целился он долго; миленькая девица не без ревности ждала, ее спутник чесал ухо, разнолицые болваны тоже решили остаться поглядеть на чужой позор. На самом деле он, конечно, не целился, а выбирал узорчик; для начала он быстрой очередью выбил крест из пяти шариков в центре; девица довольно взвизгнула; визг прекратился, девочка часто задышала и подгребла поближе, удерживаемая вцепившейся в ее шарфик мамашей под уздцы; следующие четыре удара он рассадил по углам: первая, пятая, двадцать первая, двадцать пятая.

Слева и справа подгребли зеваки, привлеченные безошибочным ярмарочным инстинктом. Четырьмя выстрелами он расширил крест на одну жестянку с каждого конца. Миловидная девица повизгивала и эдак невзначай трогала его за плечо, ее позабытый бесхребетник давно потерялся в толпе. Оставшиеся восемь жестянок он, наскучив аттракционом и раздраженный присутствием лишнего народа, быстро пробил по часовой стрелке. Лишний народ вопил и аплодировал, бедный, влюбленный по самые коленки бледнолицый пытался панибратски хлопать его по спине, он передернулся, этого хватило.

Жулик, давно приученный проигрывать с достоинством, тоже пару раз сдвинул ладоши и попытался завести разговор о мужском мастерстве, но он только показал пальцем на верхнюю полку и сказал: "Бегемот". Миловидная девица не без кокетства раскрыла объятия, маленькая, приторно пахнущая дурочка в шубке из плюшевой зебре; на секунду он с брезгливостью представил себе эти объятия и сделал шаг в сторону, подтолкнув сумку ногой.

Он потерял примерно пять минут, но это было ничего, он вообще не ставил себе никакую жесткую мерку, он нормально все успевал. Проходя по мосту, он скинул кожаную куртку в воду, стало зябковато, но он шел быстро, оставалось пройти примерно двести шагов, он давно заучил эти цифры наизусть и мог бы идти с закрытыми глазами.

У служебного хода "Мариотта" в эти полчаса никого не было, внутри он сказал охране: "Электромонтаж", показал бейдж и прошел к грузовому лифту. На крыше было холодно, и пусто, и прекрасно. Внизу был каток, он мысленно разбил его на квадраты, прикинул среднее, подсчитал: двести человек, не меньше. Он быстро выставил станок и навинтил платформу с амортизатором; установил прицел, лег, закрыл глаза, сосчитал до ста, вдохнул, выдохнул, приступил.

Вот такая Она поцеловала сначала самые кончики пальцев, самые-самые, где от краешков ногтей начинают почесываться губы, а потом поцеловала складочки, где пальцы сгибаются и прихватывают губы немножко, и губам становится тепло. Потом она стала целовать ладони, по кругу, как если бы "этому дала, этому дала", так, чтобы было немножко влажно, и добралась до тоненькой-тоненькой кожи запястий, и ее тоже целовала, двигаясь вверх, к впадинке локтя, и по плечам щекотно проводила губами, и, неловко скрючиваясь, по одному целовала длинные пальцы на ногах, и жалела только, что нельзя так изогнуться, чтобы поцеловать пухленький живот с горизонтальной щелочкой пупка, и все это время поглядывала радостно в зеркало, и шептала себе тихонько, как шептала, купая ее по вечерам, баба Анюта: "Ах, какая Маша Ах, Маша какая уродилась Они записали, что, возможно, 1.

Кто-то однажды уже кого-то убил и мы ничего об этом не знаем. Бывали еще какие-то убийства, но мы не понимали, что это убийства. Чей-то ребенок - совсем не его ребенок. Кто-то не тот, за кого себя выдает.

Кто-то тайком делает что-то, чего мы бы никогда о нем не подумали. У кого-то есть ребенок, о котором никто не знает. Какая-то из наших женщин - мужчина или наоборот. Кто-то кого-то шантажирует. На острове есть еще один человек, но о нем никто не знает.

Кто-то истязал своих детей, когда они были маленькими. Кого-то истязали родители, когда он был маленьким. Кто-то не умеет читать и писать. У кого-то есть брат или сестра, о которых он не знает. Кому-то совсем не столько лет, сколько мы думаем. У кого-то роман с кем-то, с кем ему нельзя иметь роман. Убили совсем не того человека, которого намеревались убить; У кого-то есть близнец, живущий тут же, на острове, но мы принимаем их за одного человека.

Кто-то тайком ездит на материк и обделывает там сомнительные делишки. На острове есть тайное общество, члены которого проводят ужасные ритуалы. Кто-то был свидетелем сегодняшнего убийства, но делает вид, что ничего не знает. Кто-то болен смертельной болезнью и никому не рассказывает.

Убитый сам попросил его убить. На этом они вроде как закончили и посидели молча еще минуть пять или десять, пока не почувствовали, что, вроде бы, подготовились ко всему. Тут беременная Белль Гинесс сказала, что на самом деле убитый был совсем не таким, как о нем все думали, что глубоко в душе он был по-своему хорошим человеком. Они записали: « Глубоко в душе он был по-своему хорошим человеком» - и постарались подготовиться и к этому тоже.

А потом их спустили в море Павлу Настину Это сорок пять километров от поселка, там знаешь, что? Там была военная база, немцы оставили военную базу. Такие громадные бетонные коробки, вроде какие-то гигантские самоходные танки там прятали, а наши их потом спустили в море и утопили. А мы каждый год девятого мая ездим туда танцевать голые на крышах, когда станет темно. С самой послевойны так, с тех пор, как я девочкой была. Туда собирается, наверное, человек триста, музыку всякую приносят, выпить, костры.

И все танцуют на этих крышах вот как есть, и старые и молодые, и никому не стыдно, все заодно, все обнимаются, у всех счастье. Представляешь себе? Году в пятьдесят втором на БАМе работали, далеко, и мужик один потерялся и много-много дней не ел.

Съел одну тарелку супа, вторую съел, три тарелки съел - чувствует, нет, что-то не то. Смотрит - а он хлеб взять забыл. Вот что такое голодуха, с голодухи хлеб взять забыл. Я тут Они сказали, что его мама попала в больницу, что они ее друзья и она поручила им забрать его с тренировки. Знала лишь процентов 10 из присутствующих там звезд. Очень приятно было, что первую часть церемонии вели итальянец и француженка и вот итальянца я знала правда, не лично.

Буквально, за месяц до этого подписалась на него в телеграме, на прекрасного Лоренцо Баньяти. Он замечательно говорит по-русски, шикарно играет на пианино и, кстати, сыграл для нас там , очень приятный молодой человек! А вторую часть церемонии вел Милош Бикович сербский актер и Люся Чеботина вот мы и встретились. Будто гештальт закрыла. Если помните, она на кастинге МузТв была одним из членов жюри и уехала незадолго до моего выступления.

В целом, было интересно, сфотографировала себе несколько номинаций, чтобы потом глянуть, что за проекты существуют и насколько они мне могут понравится. Найти бы еще время на это изучение. Прошло уже больше 10 дней, а я пока ничего не посмотрела из сохраненного. Как мне сказал потом отец, что я бы вполне могла сыграть Чебурашку и сама, только надо уши отрастить. Меня любят в моей семье. Уехать пришлось немного раньше, так как появились срочные дела по волонтерству в Сириусе и надо было еще около часа ехать обратно.

Но, зато, удалось развеяться, сменить обстановку ненадолго и это было здорово! Я до сих пор пребываю под впечатлением, как можно было создать нечто подобное, организовав приезд 10 российских участников и 10 иностранных участников из почти стран! И это во время санкций с высокими ценами на билеты и с проблемами в получении виз и так далее. Нужно было организовать отбор кандидатов, логистику их маршрута, размещение, питание и многое другое.

А потом сама программа. Кажется, весь свет не только русский, но и мировой собрался в Сириусе, в городе Молодежи. Увы, но конкретно мне не удалось посетить лекций хотя, хотелось бы сходить и на Татьяну Черниговскую, и на Романа Костомарова, Эмира Кустурица, Сергея Безрукова и многих других , но я решала вопросы и проблемы моих делегатов. Да и, насколько мне известно, очереди на известных людей были огромными, а волонтер всё-таки не в приоритете, на лекцию скорее должен попасть участник и я с этим более чем согласна.

Это верно.

Так и должно быть. Чтобы вы понимали, о чём я веду речь, вы просто посмотрите лишь на часть программы в один из дней Фестиваля. Зато я посмотрела балет Эйфмана правда, лишь первый акт, после антракта возникли срочные вопросы у делегации и я покинула шоу , выступления Пелагеи, Dabro, Хабиба, лучших хоров РФ, часть гонок на трассе Формулы 1 , невероятные выставки в университете Сириус он же Международный Аэропорт города Молодежи , поучаствовала в утренней зарядке с Евгением Тищенко.

Стольким хочется поделиться, что мне не хватит и страниц, поэтому, видимо, не буду рассказывать обо всем на свете.

Но фотографиями всё же поделюсь. Павильон Ямал , напоминающий нам о Северном сиянии этих широт. Внутри также было очень колоритно. Увы, я там была мельком и всего один раз, на собрании волонтеров. Не до праздного гуляния было в тот вечер. Павильон Казани очень жаль, но за все дни я так и не посетила его, хотя сам город мне очень понравился была там в году и надеюсь оказаться там вновь в году.

А это пирамида из бутылочных пробок, арт-объект, напоминающий о том, что из мусора можно создавать нечто новое и интересное отсыл к переработке. Удалось также пробежаться по павильону, в котором проводились мастер-классы по лепке из глины для участников. Я вовсе не фанат российской попсы, но, надо сказать, было зажигательно и атмосферно. Жаль, что я не могу выложить видео в блоге. Лишь текст и картинки:. Зарядка с Евгением Тищенко российским боксером. Я, правда, опять мимо проходила.

Не принимала участия в этом мероприятии. Обычный день. Гена общается с участниками. Я не шпионю. Это у меня была пауза, отдохнула в волонтерском корпусе.

Пелагея стояла далеко от края сцены, поэтому её почти не было видно, но слышно было хорошо. Пела прекрасно. Как-то шла я после обеда по территории Олимпийского Парка он же город Молодежи и ко мне подошел журналист с оператором, спросили, где им найти 5-ого Чебурашку. У нас на территории были 5 классных скульптур этого милого мультяшного героя. К моему большому стыду, я вообще не знала или не помнила сколько их всего, а уж тем более не знала, где найти пятого.

Я сразу стала писать в чат волонтеров там было около 3 участников. Ожидала, что кто-нибудь, да поможет. Пока ожидала ответ, еще попросила помощи у других волонтеров, которых увидела рядом.

В общем, как говорится, сделала больше, чем от меня ожидали. Очень уж хотелось помочь, да и временем в тот момент я располагала. В итоге, мои телевизионные «приятели» были проинформированы, а вечером какова вообще вероятность!

Была очень рада, что они нашли его и что я могла быть полезной. На другой день ко мне обратилась коллега с просьбой помочь журналисту из Москвы устроить интервью с одним из членов нашей большой делегации. Она также как и я являлась атташе участников той же самой страны почему я не называю страну, потому что делюсь разной информацией здесь и не уверена, что могу раскрывать все карты.

Предпочитаю сохранить конфиденциальность в этом плане. Почему-то никто не мог найти человека, желающего дать интервью журналисту, а мне сразу на ум пришли участники, которые бы быстро среагировали, были на связи да, забыла упомянуть, что это было примерно в полночь и, конечно же, я не буду каждому писать в столь поздний час. В итоге, я договорилась, связала людей между собой отправила им контакты друг друга и как это было чудесно получить на следующий день благодарности и от журналиста и, что самое главное, от делегата, благодарившего меня за то, что удалось дать интервью, что без меня ничего бы этого не было.

А ведь я просто пыталась помочь журналисту. Вообще, я очень люблю соединять людей вроде той самой Nokia, что connecting people , помогать находить кого-то или что-то, особенно если это в моих силах. Я даже не знаю, с чего мне начать. Просто хочу сказать, что даже меня, человека, бывавшего в нескольких десятках различных стран, летавшего на частном борту и видавшего разное, смогли удивить неоднократно. Честно говоря, я до сих пор нахожусь под впечатлением от увиденного и организованного Дирекцией Фестиваля.

Я однозначно желала бы всем своим друзьям и знакомым посетить хоть что-то из того, что было представлено на фестивале. Кстати, как выяснилось уже после Фестиваля, один из моих друзей, работавших со мной аниматором в Италии, планировал поехать на ВФМ в качестве участника, но затянул с подачей документов или передумал.

Мне было жаль. Я представляю, как бы я была удивлена и счастлива, увидь я его там. Начну с того места, которое я видела меньше всего. По задумке, Олимпийский парк превратили в город Молодежи и университет Сириус был отправной точкой — международным аэропортом города Молодежи.

Именно его я посетила в один из последних своих дней волонтерства. Была расстроена, что не сделала этого раньше и не посветила этому месту достаточно своего времени и внимания.

Здание университета действительно преобразили в аэропорт с зоной регистрации, с паспортным контролем, местом получения багажа и так далее.

Конечно, там не надо было показывать паспорт или забирать свой чемодан которого у вас с собой не было , но сама стилизация, дизайн, подача — это просто нечто! И, главное, что это не просто красивая картинка. В каждой локации было на что посмотреть, за внешним скрывался смысл и значение. Это и павильоны банков, компаний, это игры и погружение в детство, новомодные роботы, сеанс визажа от компании на удивление Аэрофлот, уголок Башкирии, где бесплатно раздают чак-чак и мороженое я не брала, потому что я на работе была — это раз, не было времени — это два.

На самом деле, я всё равно напоминала себе, что я не участник, я — волонтер, представляющий организаторов и должна вести себя подобающим образом, не выходить за рамки. Хотя, конечно, рамки у всех свои и каждый вкладывает нечто своё в это понятие. А это обожаемый мною Красноярский регион и багажная зона.

Обратите внимание на огромный красный чемодан на фото. Покажу, как он выглядел сзади:.

Огромные стеллажи с книгами, привезенными участниками и подписанными, кстати, ими же из разных уголков всего мира! Классная идея. И теперь эти книги из множества разных стран останутся в университете Сириус. Мне также удалось посетить небольшую, но весьма яркую выставку искусства, представленную в аэропорту города Молодежи. Касательно гастрономической составляющей фестиваля, в один из первых дней когда я выделила время на ознакомление с территорией парка-города , я посетила ряды различных товаров и продуктов, привезенных из разных областей РФ колбасы, сыры, варенье и мёд, сувениры, кедровое молоко, конфеты….

И я, конечно же, не могла пройти мимо имбирного печенья, так как мои ближайшие родственники брат и его жена занимаются подобным в Омске. Они, думаю, номер один в Омске в данной сфере, да и по России многим бы могли составить конкуренцию.

У моих родственников печенье куда вкуснее и мягче. Хотя, как говорится, на вкус и цвет товарища нет. Но, я делюсь своими впечатлениями. Почему-то я не сказала продавцу.

Наверное, напишу им. Заметила на фото только. Еще я взяла на пробу сливочную конфету из пармезана.

Ценник, конечно, высокий руб за штуку , но мне было очень интересно, что это такое. И мне весьма понравилось, но не за такую цену. Также очень бы хотелось рассказать и про Церемонию Открытия ВФМ , на которой выступали разные музыкальные и танцевальные коллективы, Полина Гагарина и Константин Хабенский. Я тогда была в зоне танцпола, смотрела стоя. Но, пожалуй, я и так очень много всего рассказываю и лучше поделюсь своими впечатлениями касательно Церемонии Закрытия чуть позже.

Я долго думала, как бы мне написать эту статью, чтобы никого не выделять имею ввиду волонтеров , потому что встретила огромное количество прекрасных, талантливых людей на фестивале.

Кто-то поддерживал в чате, кто-то писал мне в 2 ночи с фразой «Ты жива, дарлинг? У тебя всё хорошо? Но, тем не менее, я решила не писать о волонтерах поименно, а потом поняла, что есть Инна моя коллега — преподаватель английского языка из Новосибирска , с которой мы чисто случайно пересеклись на РАФ Россия — Африка Форум и продолжили наше общение уже на ВФМ Во-первых, Инна мне открыла технику создания открыток через какой-то куб Вконтакте.

Это была забавная история. Мы прогуливались после тяжелого рабочего дня и прекрасного душевного вечера по территории Олимпийского парка, как вдруг Инна что есть мочи понеслась куда-то. Огромный куб светился и на нем появился QR-код, который Инна сфотографировала и через него перешла на сайт, где с помощью искусственного интеллекта можно было создать свою открытку. Нужно было что-то нарисовать самой, задать параметры, ИИ завершил моё произведение искусства и потом распечатанную открытку можно было забрать в павильоне Белгородской области.

Саму открытку напечатанную , я, к сожалению, забрать не смогла торопилась в отель , но Инна была столь любезна и прислала мне её в электронной версии. Мы также несколько раз смогли вместе сходить на утреннюю зарядку о которой я писала выше , проводимую возле нашего отеля еще до начала волонтерской деятельности.

Напоминаю, что мы приехали раньше наших делегаций. Инна, кстати, тоже была атташе, но у нас были разные страны. А еще мы как-то случайно оказались на одном и том же вечернем концерте Фестиваля. Кажется, это были лучшие хоры России. Как же они прекрасно пели.

Просто загляденье. В общем, мы поняли, что находимся где-то недалеко друг от друга, встретились после концерта и пошли на собственную экскурсию по парку. И тут я сказала Инне про Гастрономическую Россию.

Так назывался пятачок с разными точками общепита вагончиками, так скажем. Кажется, это был первый день Фестиваля. Мы пошли посмотреть, что там вообще предлагается, по той причине, что хотели потом как можно более подробно рассказать своим участникам если бы нам это показалось интересным, еще и учитывая интересы наших делегатов.

И вот подходим мы к святая святых, нам дают по два билетика бесплатно один — на напиток, другой — на еду. А мы из-за работы и концерта пропустили ужин и как же было приятно, что мы так вовремя подошли. Это было очень мило и вкусно. Вообще, в тот вечер нам везде несказанно везло и настроение было прекрасное.

А еще я замерзла и Инна поделилась своей курткой, за что ей большое спасибо! После просмотра этих фотографий сделала сразу несколько выводов: 1. Уже соскучилась по Инне.

Вареники были очень хороши. Мне бы так улыбаться, как Инна во все зубы. Надо бы рассмотреть приобретение зеленой куртки и для себя. К большому сожалению, на Церемонию Закрытия попали далеко не все участники и волонтеры. Насколько мне известно, место проведения вмещало в себя 12 человек-зрителей. А желающих туда попасть было около 25 человек, как я полагаю. Когда у меня появилась возможность взять себе билет, я отказалась изначально. Я очень хотела посетить это грандиозное шоу, но я всегда помнила: я волонтер, я приехала помогать, а не развлекаться.

А участники проделали огромный путь, чтобы посмотреть всё то, что можно посмотреть. К тому же, моя жизнь намного ярче, чем у многих я принимала участие в Церемонии Открытия Паралимпиады в Лондоне, была на концертах звезд мировой величины, посетила множество стран, жила за границей, работала на очень богатых людей и, как следствие, тоже вкусила райские плоды на Земле.

В общем, я планировала пойти на концерт «Спасибо, Волонтер! Но в самом конце, незадолго до начала шоу мне представилась возможность попасть на церемонию и тут я уже согласилась. Потому что это уже был не билет делегата, который предлагал мне пойти и потому что я поняла, почему мне предлагают. Изначально я сидела высоко-высоко в горах, ахахах. Правда, это было очень высоко и сбоку. Но я и этому месту была несказанно рада. Фото 1 и 2 называются: найдите 12 отличий между фотографиями.

С подсветкой, на самом деле, было здорово. А когда выступил В. Путин, многие ушли по всей видимости, для них это было самым главным событием в концерте и я пересела ближе и чуть центральнее. Кстати, насчет Путина — это реально. Я была крайне удивлена, но самые частые вопросы, которые мне задавали, это: «Как можно получить мягкую игрушку — Чебурашку? Я прилетел в Россию ради него». К сожалению, довольно часто я не знала ответ ни на один из этих вопросов. Наверное, не буду описывать всю церемонию целиком.

Её можно посмотреть в интернете. Скажу лишь о своих впечатлениях. Мне очень понравилось быть частью чего-то масштабного. Это невероятно видеть тысячи людей, собравшихся вместе.

Я опять поняла, что я уже не молодежь. Со мной рядом сидел иностранец и он спросил про какую-то певицу, кто она. А я понятия не имела, что это за девушка. Было неловко. Но что я сделаю. У меня другие интересы. Принимаю себя такой, незнающей многих современных звезд шоу бизнеса и делающей ударение на первый слог в названии города Майкоп. Еще нам всем зрителям на входе давали по портрету ветерана ВОВ , чтобы почтить память, отдать дань уважения тем, кто защищал нашу Родину.

Честно говоря, я скептически отнеслась к подобной идее. Именно в контексте нашего мероприятия. По мне так это было странно. Тем не менее, получив портрет и взглянув в глубокий взгляд молодого человека на фото, я прониклась. Я всё шоу держала папку с портретом у себя на коленях и уходя из зала, волонтеры предложили мне забрать фото у меня в том случае, если оно мне не нужно и я его выкину, например.

Потому что тогда это было бы осквернение памяти ветерана. Оно и понятно. Но я решила, что раз мне достался именно этот портрет, то лучше я сохраню его, посмотрю про него в интернете и отправлю в Омск, родителям, на хранение вот они обрадуются. В общем, да. Я оставила его себе. Думаю, это было верное решение. Когда я вышла на улицу, то обнаружила моросящий дождь и он, конечно, сильно подпортил папку, что пришлось её выкинуть.

Но, главное, что фото было нетронуто, я смогла сберечь его. И, конечно, я очень благодарна всем тем, кто поспособствовал этой возможности для меня — попасть на Церемонию Закрытия ВФМ Это было очень неожиданно и приятно. Кстати, чуть не забыла рассказать о милой моему сердцу истории. Стоя в огромной очереди в Арт. Молодость так называлось здание, где проходило шоу я заприметила приятного молодого человека и уж не помню как я с ним заговорила, но я спросила на английском откуда он.

Он был с другом и они очень торопились видимо, их ждал кто-то впереди очереди. Друг побежал вперед, а «моя жертва» задержалась со мной. Он сказал мне, что он из Италии. Тут я расцвела. Я так хотела встретить итальянцев, чтобы попрактиковать итальянский язык. Кроме того, было очень приятно, что чутьё не подвело.

В заключительный день фестиваля из всей огромной толпы я выбрала именно его — представителя Италии. Я тут же сказала ему, как я люблю Италию, их культуру, язык, природу, еду… говорила я на итальянском. В ответ парень ответил мне, что я прекрасно говорю на их языке и сказал, что они любят Россию. И сказал он мне это на русском языке.

Было очень приятно. Да, вот такая судьба у нашего маленького, пушистого друга. Дело в том, что каждому волонтеру вместе с формой выдавали мягкую игрушку фото ниже. Либо сотни. Если честно, мне тоже нравился с розовым или зеленым шарфиком больше всего было три варианта , но я не прихотливая и, в целом, желтый — очень позитивный, яркий цвет солнца.

Я его люблю. Оставила себе своего. Вторая стадия истории заключалась в том, что не всем участникам досталась игрушка и это была целая эпопея и много жалоб, просьб и слёз, чтобы кому-то доставили Чебурашку. Похоже, что Чебурашка переплюнул гречку и туалетную бумагу, которые были на вес золота весной года, в пандемийный год. Интересно, если я оставила себе и игрушку, и одежду с Фестиваля, могу ли я называться завидной невестой с богатым приданным? Так и буду себя звать теперь а потом у меня спрашивают, зачем я иду волонтерить.

Люди просто не понимают, хаха. Пожалуй, теперь можно и отдохнуть:. Не знаю, кто конкретно сделал это фото. В чате волонтеров кто-то выложил. Спасибо этому человеку.

Собака прекрасна! Лежать долго я не буду. Меня еще ждут статьи про Красноярск, Иркутск, Байкал и Майкоп некоторые ждут с сентября года. А скоро у меня намечается новое, короткое путешествие в новую для меня страну кажется, ую по счёту, не уверена. Боюсь вновь не успею написать о том, что уже посетила.

В общем, надеюсь, вам было хоть немного интересно, я смогла передать масштабность ВФМ и моё счастье от участия там в качестве волонтера. До новых встреч, милые люди! My dear English speaking friends and followers, readers! I am very sorry but this story will be in Russian language only. I am quite busy these days so I cannot find enough time to translate it. Здравствуйте, дорогие мои друзья-читатели! Здравствуйте милые гости, зашедшие на огонёк. Сегодня я хочу рассказать о своём праздновании Нового года, точнее о встрече года.

Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Кто бы мог подумать, что спустя полгода я окажусь с этим человеком на Розе Хутор , бок о бок встречающими новый год. Вот уж непредсказуемая штука — жизнь!

Это еще если учесть, что преподаю я по аудио-связи, без видео. И с Элей мы виделись всего один раз, когда я приезжала в Екатеринбург в сентябре года. В общем, это долгая история, как мы пришли к совместному празднованию и почему именно Красная Поляна.

Я перейду сразу к делу. Хотя, пожалуй, не сразу. Удивительно, что половина информации, найденной в интернете, даёт мне право на это, в то время как вторая половина протестует. Я буду склонять. И также поделюсь информацией, которую я нашла относительно столь необычного названия места.

Если кратко, дело было так — после года группа эстонских крестьян пошла искать новые места обитания, чтобы заселить и облагородить местную территорию. Так они добрались до Кавказских гор и уже к концу 19 века тут поселилась группа эстонцев как вы понимаете название Эсто-Садок от них же — так назывался сад, который они возвели на данной местности. Адул Рооза поселился неподалёку на том самом хуторе. Позже название трансформировалось из «Хутора Рооза» в «Роза Хутор», потому что так нам просто удобней и привычней произносить.

Мы встретились 31 декабря около полудня на вокзале Адлера. Эля прилетела из Екатеринбурга и «подобрала» меня у вокзала на такси. Путь до Розы Хутор занял около часа, может чуть более.

Не буду писать сколько стоил наш номер, но учитывая, что это была Новогодняя ночь и дорогой горнолыжный курорт, номер стоил прилично. Мы забронировали стандартный вариант, но отель нам предоставил бесплатный апгрейт и мы получили номер более высокой категории с видом на речку и, надо сказать, это был шикарный вид! Спасибо Radisson!

Честно говоря, я не особо их любила раньше. У меня осталось неприятное послевкусие от работы с данной сетью в Скандинавии, особенно в Норвегии. Я же 2,5 года работала в туризме и периодически мне нужно было звонить в отели данной сети по поводу цен и бронирования для наших клиентов.

Каждый раз меня на том конце провода встречали довольно противным голосом с обращением ко мне «Мэээээм» и постоянно называли меня «Мэээээм».

И как-то это уж очень манерно звучало. В общем, не любила я звонить им по работе. А тут номер лучше дали, я сразу и растаяла. Это мы в зоне ресепшена, в ожидании заселения. Любители компании New Balance что видно по фото.

Не сговаривались. Просто любим. Заселившись, мы прямиком отправились на высоту в Высоту, как бы странно это ни звучало. То есть мы отправились на верхнюю точку горы, а там и ресторан под названием «Высота». По дороге мы наслаждались красотой гор. Эля не первый раз там в ресторане и очень рекомендовала его, особенно борщ и десерт «Королевский шоколад».

Подъёмник тоже стоил прилично, а именно руб за человека чтобы подняться наверх и потом спуститься. Но так как на Розе Хутор я бываю раз в 8 лет, можно себе позволить такое удовольствие. Так как это было в преддверии новогодней ночи, то спуститься вниз можно было в самое позднее. А мы туда поднялись только к , как мне кажется. Если не позднее. И вот мы в ресторане «Высота» и там просто яблоку негде упасть и живая очередь из большого количества человек.

Девушка в образе Снегурочки записала наши позывные и количество человек и мы ждали в порядке очереди. Не буду рассказывать подробно, как это было, но нам очень повезло!

Просто несказанно. Так как по прошествии примерно 20 минут нам дали 4-местный столик возле окна, с видом на горы! Чтобы получить подобное местечко, нужно было стоять 1, часа в очереди. Но, когда ты ожидаешь чудес, то Вселенная отвечает на твои ожидания.

У нас была очень милая и внимательная официантка Виктория. Мы заказали по борщу с чесночными помпушками каждая, 2 десерта на пополам Медовик с клюквой и Наполеон , а также вкусный, насыщенный облепиховый чай. В этот период своей жизни я находилась в процессе пари с одной из своих близких подруг и не ела сладкое. Если я съем что-то вроде торта, пирожного или мороженого, по договору моему личному я бы перевела руб подруге.

НО я заранее обговорила некоторые моменты, удобные для себя и могла позволить себе пару тортиков в Новый год. Так что, воспользовалась этой возможностью сполна.

Эле не понравился Наполеон, а она специалист в этой весовой десертной категории. Я же люблю почти всё сладкое, тем более когда ограничиваю себя. Поэтому мне было очень вкусно. Затем мы пофотографировались на пике склона и отправились вниз. Было весьма холодно. И так необычно было увидеть снег!

Он всё-таки существует. Уже отвыкла от снега, проводя зиму на юге. Так вышло, что с творцом сего изделия я более не общаюсь не смогу вас познакомить лично и по этой же причине не хочу выкладывать ссылку на сайт здесь , но рекомендую от всей души.

Очень люблю это пальто, его крой и салатовые вставки. Имя редкое — найдете без труда. А не найдете — пишите мне. Вернувшись в наш родненький Рэдиссон, Эля решила заснять видео с видом из окна, предварительно открыв его окно. Я совершенно забыла про этих ужасных больших клопов, которых наблюдала в Адлере. Они реально залетают в помещения! Дай им только волю. И вот, мы уже закрыли окно, я подхожу посмотреть в него и вижу на оконной раме этого чудовища, а потом еще двоих или троих.

Я бы разместила здесь фото, но не хочется мне видеть в блоге то, что мне неприятно. Я и так посветила этим насекомым много энергии и сил. Не знаю. В общем, после того как мы поорали и побегали по номеру удивительно, но очень многие девушки моего возраста боятся насекомых и реагируют также, как я.

Есть даже те, кто реагирует более остро, бурно и эмоционально. Анжелика, привет! А сами, пока ждали, нашего спасителя, следили за жуками которые еще и летали по номеру , чтобы не потерять их из виду и всех сдать с поличным. Парень пришел с салфетками и собрал парочку, а потом он притащил большой пылесос, чтобы забрать последнего со шторы. Дело в том, что этих мраморных клопов так они называются нельзя давить, они оставят за собой ужасный шлейф вони. Несмотря на всю трагичность ситуации, чувство юмора нас не покидало.

Эля шутила, что надо бы разделить оплату номера на всех, коль мы там не одни. Потом пошли шутки, что хотели провести праздник с мужчинами, а проводим с клопами.

В общем, хоть это всё и было неприятно, это было очень весело. И, благо, нас было двое. Беда сплотила. Почти половину дня с до мы были в номере: сидели в интернете, смотрели телевизор, общались в том числе на английском.

Очень долго обзванивали различные заведения поблизости, не имея ни малейшего представления, где будем ночью. Я позвонила лишь в пару заведений. В основном, этим занималась моя подруга. Расклад был печальный: либо заведения закрывались в , либо все столы были забронированы на ночь, или же действовал депозит — оплата за человека за ночь.

Мы понимали, что, во-первых, мы не съедим столько, на эти деньги. Во-вторых, мы хотели отпраздновать на площади возле главной ёлки и башни, а уже потом куда-то ехать, поэтому празднование с программой, Дедом Морозом в 9 вечера нам также не подходило. В итоге, мы нашли пару вариантов, где можно было что-то перекусить и, главное, потанцевать.

В мы вышли, практически выбежали на площадь встречать новый год. Благо, наш отель находился в самом эпицентре, мы дошли до ёлки за минуты 3 или около того. По сути, «а из нашего окна площадь хуторовская видна», но нам хотелось почувствовать атмосферу, быть там, со всеми вместе. Так и получилось и это было невероятно! Все смотрят на часы на башне, показывают Путина и его речь, дед Мороз висит на страховочной верёвке и передвигает огромную стрелку циферблата и потом вытворяет всякие па, начинается салют и дискотека, люди открывают шампанское, орут, танцуют и прочее.

Этакий момент счастья, веселья и сплоченности. Ты вроде никого не знаешь, но в тоже время знаешь там всех. И тут начались очередные приключения. А именно, мы насладились атмосферой праздника и решили ехать на танцы, НО яндекс и убер показывали 0 вариантов. Просто как будто бы всё такси вымерло. Эля постоянно мониторила эти приложения и ничего… через какое-то время появился один лишь вариант из доступных: минивэн и за неоправданно высокую сумму. А ехать надо было лишь пару километров.

Тогда мы стали ходить по площади и близлежащей территории в поисках еды. Не подумайте, что мы искали какие-то остатки чего-то. Мы искали кафе или ресторан, на крайний случай хоть прилавок с хот-догами. Почти всё было закрыто!!! А в лавках рождественского рынка продавали: украшения, свечи, поделки и сувениры самое время прикупить, в то ночи , булочки, блины и глинтвейн.

Тут мы обе заметили, что было довольно тепло стоять в толпе людей в и как же резко стало холодно, когда ты вышел из общего эпицентра и просто гуляешь, никем не прикрытый со всех сторон. А ситуация с такси всё не менялась. Но мы уже были сытые, довольные и готовые пойти в номер. А поели мы, в итоге, в ресторане нашего же отеля. Кстати, новогодняя ночь там обошлась бы тоже примерно в тысяч на человека.

В эту стоимость входила развлекательная программа с ведущим, дед Мороз, диджей, фуршет, приветственный напиток. А мы пришли в и просто сели в ресторане. Благо, кто-то уже ушел с праздника жизни и был свободный столик. Взяли по Бефстроганову и чаёк. Было вкусно, нежно я про мясо, чтобы вы там не подумали чего-то иного и по абсолютно приемлемой цене.

Правда, мой организм не понимал, что происходит. Обычно я ем в часа дня и потом только утром. То есть вечером я не ужинаю совсем. А тут я ела тяжелую пищу мясо, грибы и пюре около 2 часов ночи. Но, думаю, что раз в году можно такое позволить себе.

Даже если я потом пожалела, в процессе мне было очень вкусно. А еще произошел такой забавный момент. Во время ожидания блюда мы наслаждались хорошей подборкой музыки со стороны диджея ресторана и я пританцовывала, сидя в кресле.

В какой-то момент я подумала: «ну вот, если будет Шакира, то я, наверное, даже встану и потанцую у нашего стола» в плане танцев я обычно не комплексую от слова совсем. Я имела ввиду её песню, а не её собственной персоной на Розе Хутор. И, буквально, через одну мелодию ставят Шакиру, песню «Африка» и я ведь люблю танцевать под неё. Но что-то меня всё равно это не подняло с дивана. А ведь Мир или Джин из лампы моментально выполнил моё желание. Я была удивлена столь быстрой реализации мысли в реальность.

Вернувшись в отель, мы подготовились ко сну и легли спать. Я уснула около 4 часов утра, я думаю. Что я хочу сказать про этот день и ночь? То, что они были такими какими были, и я рада каждому моменту этого 31 декабря и ночи 1 января. Я благодарна и ому июня, которое мне подарило прекрасную девушку в моём окружении.

Я, кстати, не сказала, что Эля топовый менеджер по продажам и это проявляется в очень многом. Я думаю, что нам есть чему друг у друга поучиться и я невероятно рада учиться у неё, хотя и являюсь её преподавателем по английскому. Но, я прекрасно понимаю, что очень часто я себя недооцениваю, принижаю и советы Эли мне уже помогали и, уверена, помогут еще много раз.

И даже в плане бытовом, мы во многом на одной волне и это очень удобно. Хотя, есть у нас и отличительные качества и предпочтения. Например, одна из нас может и очень любит ходить пешком хоть десятки километров в день , в то время как другая предпочитает ездить на машине и не ходить пешком лишний раз.

В любом случае, это была прекрасная Новогодняя ночь и даже несмотря на то, что не всё пошло по плану и как хотелось бы, я точно была счастлива и очень благодарна моей студентке-подруге за её предложение, её инициативу и планирование. Я рада, что в моей копилочке было такое чудесное празднование и встреча нового года. Про первое января мне особо нечего рассказать или, точнее, я не вижу смысла рассказывать об этом дне. Хотя, есть один момент, который я заметила в себе и хочу поделиться с вами, друзья.

Будучи на Розе Хутор, мне позвонила моя близкая подруга по видеосвязи. Я не могла ответить в тот момент по разным причинам. И я подумала, что из-за специфики своей работы я очень много общаюсь, часто на телефоне мне не комфортно когда мне звонят без предупреждения. Во-первых, я могу вести урок и человек, позвонив, может прервать мне урок, сбить меня с мысли если я объясняю грамматику , возможно я буду просто очень уставшая после нескольких занятий подряд, а тут увижу звонок и не буду уверена, как поступить.

Другое дело, когда мы заранее договариваемся, что созвонимся в такой-то час, такой-то день. С одной стороны, мне не нравится, что я живу по расписанию и графику. Нет в этом задоринки, драйва и жизни. Я как будто не дышу полной грудью. Конкретно в этом примере и ситуации. С другой стороны, пока у меня такая специфика деятельности, мне так удобно и я стараюсь донести это до друзей.

Поэтому мне даже мои любимые и самые родные крайне редко звонят, не предупредив. За что я им благодарна. Так как с Элей мы еще и посетили невероятной красоты ресторан по рекомендации одного из её коллег , я решила рассказать и об этом немного. Несмотря на свой высокий ценник, ресторан пользуется спросом и особенно в праздничные дни. Мне и про дресс-код несколько раз напомнили писали и звонили из ресторана. В кроссовках туда не придешь, в общем. А Эля, как мне кажется, всегда бесподобна.

Либо просто я её вижу такой в своих глазах. В Сочи я добиралась на электричке, а далее на такси. Посмеялась и удивилась себе по поводу следующей ситуации. По приезде в Сочи, я оказалась на платформе вокзала и обратила внимание на навес. Фото прилагается.

Первое, что я подумала — это то, что какие же дизайнеры молодцы. Сделали навес на подобие звездного неба. Вся крыша усыпана звездами. Но, потом, присмотревшись и сняв розовые очки которые, как говорят некоторые, приросли уже к моему мозгу и их не снять. Это уже как часть тела , я поняла, что это просто облезлая крыша. Вот оно — умение находить красивое во всем. И всё-таки, вернёмся к ресторану. Так чем же он особенно примечателен. Ну, во-первых, он находится в лесу и, о Боже, какой там вкусный, свежий воздух!

Это было первое, о чём я подумала, выйдя из такси. Я приехала раньше своей подруги, поэтому немного прогулялась до посещения заведения. Я была немного удивлена, так как в нескольких десятках сантиметров от нас располагался музыкант с синтезатором. Он играл музыку и, это было настолько близко к нам, что я была уверенна, мы не сможем нормально пообщаться а мы же целый день не виделись! Столько на повестке дня. В общем, хочется сказать, что музыка в шаге от нас совершенно не мешала нам.

И это было чудесно. Не знаю, как ресторан выглядит в летнее время или в другой сезон года. Смею предположить, что волшебно. Но мне очень понравилось, что мы посетили его именно 3 января. Всё было в атмосфере Нового года и Рождества, просто чудесно. По долгу службы по работе я в своё время посетила большое количество дорогих, элитных ресторанов. Но далеко не везде обслуживающие нас официанты были в белых перчатках.

На этот момент я тоже обратила внимание. Здесь перчатки были. Из блюд мы заказали следующее: салат оливье с крабовым мясом, паста с трюфелем я , шашлык с картофелем Эля и по десерту Милфей каждая. В качестве напитка у нас был интересный, синий чай. И на вкус он был также необычен в хорошем смысле слова , как и его внешний вид. Мне всё очень понравилось.

Я старалась попробовать что-то не супер банальное, но и в тоже время без явных экспериментов, чтобы быть уверенной, что я точно получу удовольствие от заказанных мною блюд.

Но было бы странным, если бы порция была как в какой-нибудь забегаловке Таиланда или Узбекистана, сразу на несколько лиц. Салат Оливье с крабовым мясом то, что по бокам было — я не ела. Это горчица и редис, кажется.

Не люблю ни то, ни другое. А это наш десерт Милфей у каждой по кусочку было. Обратите внимание, насколько близко сидит музыкант и, кстати, смотрит на торт. А еще там было необычное меню не только в плане содержания, но и подачи. Это был как будто бы лист, но, скорее планшет. В общем, когда посетитель смотрел в меню или как-то взаимодействовал с ним, оно светилось.

На фото ниже видно, что меню рядом со мной светится хотелось бы сказать, что это у меня такая энергетика сильная, но нет.

Просто я им попользовалась за секунду до. А меню на переднем плане погасшее, потому что человек напротив был увлечен процессом фотосъёмки. После трапезы мы еще прогулялись по территории ресторана и устроили мини-фотосессию себе. К сожалению, было прохладно и, кроме того, я торопилась домой, чтобы провести уроки английского своим дорогим студентам, поэтому с Элей мы пробыли вместе примерно 3 часа с до Поделюсь несколькими фото возле ресторана.

Я была и по сей день остаюсь очень благодарной за такую рекомендацию от коллеги Эли. И еще более я благодарна своей подруге-студентке, что она была активна и решительно настроена в своем желании отпраздновать Новый Год и провести время со мной на юге России.

Это было чудесно. Спасибо ей от всего сердца! И Ивану, который порекомендовал меня ей. И всем я очень благодарна. В данный период своей жизни я очень занята да когда я была не занята?

Я даже родилась 7-месячной, чтобы успеть в этой жизни чуть больше, чем полагалось. Но я вдруг поняла, что у меня еще есть черновые варианты статей про Байкал, Красноярск, Майкоп, кулинарный мастер-класс года, итальянскую встречу года и думаю, будет скоро еще про одно масштабное событие… в общем, много всего хочется рассказать.

А времени я не нахожу. Поэтому решила сегодня доработать ранее написанный текст про Новый год и уже выложить его сюда, наконец-то. Чем я и занялась, отложив все свои дела. Надеюсь, вам было интересно пережить эти эмоции вместе со мной и, возможно, записать себе какие-то интересные места для посещения. До скорых встреч! Дорогие мои друзья, читатели. Сегодня будет весьма необычная и спонтанная статья.

Дело в том, что я обнаружила для себя мероприятие, в котором очень хочу поучаствовать. Всей душой и сердцем, а, главное, своими творческими работами картинами. А там нужно предоставить ссылку на мои творения и их описание. Я решила сделать это здесь. Заодно поделиться с вами своей другой частью жизни, которую я люблю ничуть не менее путешествий, иностранных языков, волонтерства, приключений…и название этой части — ИСКУССТВО!

Эту картину я написала в пандемийный год, находясь в Санкт-Петербурге и люблю её всем сердцем. Картина довольно большая около 50х80см. Композиция поделена на части, геометрические фигуры. Это как изолированные фрагменты одного целого. И каждая часть живёт своей жизнью: яркой, активной, энергичной, местами медленной и пластичной. При этом все фрагменты стремятся к общему соединению, направлены друг к другу и вот-вот обретут общий рисунок бытия.

Именно ситуация года повлияла на моё представление этой работы, когда все мы были изолированы друг от друга, но в тоже время у каждого был свой невероятный, космический, как бушующий или тихий океан, мир.

Четыре последующие работы были выполнены для итальянской текстильной компании. Задача была создать дизайн ткани, навеянный духом России. За основу я взяла хохлому и гжель, добавила элементы дудлинга и графики. Все работы этой серии относительно большого размера также около 60х80 см каждая. Принты работы, выполненные акрилом на бумаге остались в моём владении и авторские права принадлежат мне. Их бы я и хотела выставить не ткань. В итоге, всё успела и выиграла конкурс.

Dear friends, I am starting to write this article while in Minsk. I know that there will be no end to it, so much has happened in the 4 days of my stay there. But I want to start by explaining my choice of the country I am visiting. My debater, in turn, also had some obligations to me, but I will not talk about this, since this is his personal business. In any case, we agreed that the loser would buy the winner a flight ticket it was even more about the Airsales certificate, since we both love to travel , and as flights were not cheap, we understood that it was not about the States, Emirates, but about something closer and cheaper.

It so happened that I had never been to Belarus before, and then it also happened that I counted my visited countries and I got 29 in total. I thought how wonderful it would be if I visited the 30th country.

And a friend paid for my ticket to Minsk, for which I thank him very much! I hope I will find a new motivation for myself. I flew to beautiful Minsk on August 28 , Monday morning, and returned on August 31 in the evening.

That is, I was in the country for almost 4 full days and the feat was to take with me only a small backpack 1. My main fear was that Sberbank card even Mir but the Russian one , would not work.

Therefore, I took cash rubles with me to exchange it for local currency upon arrival and pay for the rent of the apartment. I had already booked a place on kvartirka ru site for 3 or 4 times and I was very happy with it. There was a large selection of accommodation, for every taste and color, a convenient booking process, but for some reason I decided to book through Ostrovok ru site that time.

There were difficulties with the payment and the company Ostrovok helped me, though I had to talk to their support service. I planned to go by minibus or by bus from the airport. But I was a couple of minutes late, and the next one was going to be only after min. Thus I decided to take a taxi. I was in a hurry.

Брелок ретрактор для бейджа. Мастхэв для офисного планктона.

And I also remembered that I would have to go from the bus station looking for my final destination. And it was much easier with the taxi as the driver would drop me off where I needed to and also provide me with the necessary information. The problem was that for some reason the pick-up point was in the departure zone, and I was in the arrival zone logically.

• Большой Мотоцикл Как Называется